Когда мы учим иностранные языки, всегда есть правила, которые никак не хотят оставаться в голове. Например, у меня есть ученик — итальянец, который несколько лет учит русский, много времени проводит в России, но до сих пор испытывает проблемы с конструкцией «у меня есть». Конечно, он её запомнил и активно использует в речи, но чисто механически. Если нужно выразить, что у кого-то другого что-то есть («у мамы есть чайник»), он неизменно начинает жаловаться: дескать, что за странная конструкция, к чему тут предлог «у»? Получается, что мама вовсе не владелица чайника, а эта вещь как бы существует сама по себе где-то вблизи от мамы («у»). Ведь мы говорим «у дома», «у метро», и это значит «близко от дома», «близко от метро». А потом мы говорим «у меня»… Вот и получается, с точки зрения иностранца, это означает всего лишь «близко от меня», но не моё; я вроде бы уже и не владелец. Странно! К тому же предлог «у» в русском языке требует родительного падежа, что создает дополнительные сложности: нельзя сказать «mamma ha» («мама имеет»), надо почему-то склонять «маму» и говорить странное «у мамы есть».

Итак, с точки зрения русского языка, мы не владеем вещами, а вещи существуют вблизи от нас сами по себе, мы лишь можем до них иногда дотянуться. Вас это расстраивает? Меня, например, нет. Главное, что можно пользоваться тем, что тебе нужно, и вовсе не обязательно этим обладать, быть хозяином. У многих иностранных студентов, воспитанных в западной культуре, такое мироустройство вызывает тревогу, прямо-таки подрывает базовую ценность частной собственности. И эта странная конструкция «у меня есть», не соответствующая менталитету, конечно, отторгается памятью.

Вообще, в русском языке мы часто используем пассивные конструкции, например, говорим «мне трудно». В этой фразе, опять же, вовсе не мы — главное действующее лицо. Что-то (неизвестно , что) создает нам трудности. Никакой ответственности за происходящее! То ли дело «I have difficulty»: в этой фразе субъект  — «я», и именно «я» имею трудности, и, наверное, поэтому должен сам что-то с ними делать.

Находить такие расхождения в языках невероятно увлекательно. К тому же, это очень полезно. Если вы учите иностранный язык, будьте готовы к тому, что ваш мозг будет отторгать грамматику, которая не соответствует вашему привычному способу восприятия мира. Конструкции, которые не укладываются в менталитет, забываются первыми. И дело тут вовсе не в памяти! Если вы не готовы увидеть мир другими глазами и описать его другими словами, то даже при чудесной памяти вам будет сложно освоить чужую речь.

Ищите в иностранном языке непривычные конструкции, анализируйте их, примеряйте на себя, как новую одежду, наблюдайте за своими эмоциями. Словом, старайтесь посмотреть на мир иначе так, как предлагает новый язык. Ведь любой язык — это не только инструмент для коммуникации, это также способ восприятия мира, самобытный и неповторимый. Вы удивитесь, что в любом языке найдутся конструкции, отсутствующие в родном языке, которые позволят вам выразить то, что вы всегда чувствовали, но никогда не могли облечь в слова. И вот новый язык, наконец, предоставляет вам такую возможность. Это ли не чудо?! Некоторые иностранные обороты так прилипают к нам, что мы начинаем вставлять их даже в родную речь, не находя достойной альтернативы (а без них уже никак, ведь они помогают выразить что-то субъективно важное).

Мне, например, очень нравится слышать на итальянском «ci penso io». Так говорят, когда хотят тебе помочь, мол, расслабься, «я позабочусь об этом». Теоретически, так можно сказать и по-русски, но речь идёт не о потенциальных возможностях языка (которые безграничны), а о привычных распространённых оборотах, которые используют все и всегда, почти автоматически. У тебя проблемы? Да не бери в голову! Ci penso io! По-русски мы, скорее всего, выбрали бы другую фразу. А мне очень нравится именно эта. И пускай она итальянская, но она прочно вошла в мой личный (теперь уже трансъязыковой) лексикон.

Читайте в Библиотеке КнигиКратко обзор книги Майкла Эрарда «Феномен полиглотов».